Когда вышли в открытое море, к востоку от острова, гном велел Питеру табанить и забросил удочку. Клевать начало сразу, и вскоре на дне лодки выросла горка радужных рыбешек, тех самых, что когда-то частенько подавали к столу в Кэйр-Паравеле. Лодку подвели к берегу и привязали к дереву. Гном, оказавшийся мастером на все руки (что не удивительно — попадаются, конечно, дурные гномы, но глупцов и неумех даже среди них не встретишь), быстро почистил улов и заметил, что теперь не мешало бы развести костерок.

— В замке есть хворост, — сообщил Эдмунд.

— Борода моя торчком! — вскричал гном. — Так тут и вправду замок имеется?

— От него одни развалины остались, — со вздохом проговорила Люси.

Гном, прищурясь, оглядел своих спасителей.

— Да кто вы… — Он прервал сам себя, — Ладно, пока оставим. Сначала завтрак. Хотя… Поклянитесь, что вы и впрямь живые люди, а не призраки. Или я все-таки утонул и попал на тот свет?

Ребята дружно уверили его, что они живые, живее не бывает, и что он вовсе не утонул. Успокоенный гном вновь принялся распоряжаться. Он велел Эдмунду снять шляпу и положить в нее рыбу, поскольку ни корзины, ни прутьев, на которые можно было бы нанизать улов, под рукой не оказалось. Эдмунд поупирался, но недолго: уж очень хотелось кушать.

В развалинах замка к гному вновь вернулись его страхи. Он непрерывно озирался, принюхивался и бормотал себе под нос: «Гм… Гм… Ну и жуткое местечко… И призраками попахивает…» Но когда развели костер, он приободрился и стал показывать, как жарить рыбу. Разумеется, есть горячую рыбу без вилок, с одним ножом на пятерых, не очень-то удобно; то и дело слышалось ойканье и кто-нибудь принимался дуть на обожженные пальцы. Однако рыба была настолько вкусной (да еще ведь завтракали, изрядно проголодавшись, — встали-то в пять, а сейчас уже было девять), что неудобствами с радостью пренебрегли. Запили завтрак водой из колодца, съели по яблоку на закуску; гном достал из кармана трубку длиной с его руку, набил ее, раскурил и выпустил огромный клуб пахучего дыма.

— Ну, — изрек он, — рассказывайте.

— Ты первый, — возразил Питер.

Гном поразмыслил.

— Что ж, будь по-вашему. Вы спасли мне жизнь, и я у вас в долгу. Вот только с чего начать? Допустим, так: я — посол короля Каспиана.

— Кого? — хором переспросили ребята.

— Каспиана Десятого, короля Нарнии, да продлится его правление! — ответил гном, — По правде сказать, он еще не король, но непременно им станет. Мы все этого хотим. Пока же он правит лишь старыми нарнианцами…

— Кем-кем? — удивилась Люси.

— Нами, — пояснил гном. — Мы, изволите ли видеть, бунтовщики.

— Понятно, — проговорил Питер. — А Каспиан — главный бунтовщик?

— Можно и так сказать, — согласился гном. — Вообще-то он из новых. Ну, из тельмаринцев.

— А это кто такие? — спросил Эдмунд.

— Я совсем запуталась, — пожаловалась Люси, — Прямо как войны Алой и Белой розы.

— О небеса! — воскликнул гном. — Никудышный из меня рассказчик. Давайте сделаем так: я начну с самого начала и поведаю вам, кто такой Каспиан и как он оказался на нашей стороне. Идет? Но это очень-очень длинная история.

— Тем лучше, — сказала Люси. — Мы обожаем длинные истории.

Гном уселся поудобнее и пустился рассказывать. Не стану излагать эту повесть его словами: он нередко сбивался, путался, да и ребята то и дело перебивали его и забрасывали вопросами. Вдобавок всего он поведать не мог, поскольку и сам кое-чего не знал, а потому — изложим историю Каспиана по-своему и как можно полнее.

Глава 4

История Каспиана:

начало

Королевич Каспиан жил в высоком замке, стоявшем посреди Нарнии, вместе со своим дядей, королем Миразом, и рыжеволосой тетушкой Прунапризмией. Родители Каспиана умерли, когда он был совсем маленьким; и маму, и отца заменила ему нянюшка, и больше всего на свете он радовался наступлению вечера — ибо вечером слуги убирали игрушки (чудесные игрушки, почти живые — разве что говорить они не умели), и нянюшка принималась рассказывать сказки.

Ни дядя, ни тетушка воспитанием королевича не занимались, однако дважды в неделю король посылал за Каспианом и уводил племянника на южную террасу замка. Там они гуляли около получаса, обсуждая дела государственной важности — во всяком случае, так считал король. И однажды Мираз на прогулке сказал Каспиану:

— Что ж, мальчик мой, ты скоро научишься ездить верхом и обращаться с мечом. Тебе известно, что у нас с королевой детей нет, так что, похоже, мой престол унаследуешь ты. Доволен, небось?

— Не знаю, дядя, — признался Каспиан.

— Не знаешь?! — изумился Мираз. — Да чего ж тут знать-то? Быть королем — предел мечтаний любого человека!

— Не знаю, — смущенно повторил Каспиан.

— А что ты знаешь? — раздраженно спросил король.

— Я знаю… э… — Королевич замялся. — Я знаю, что хотел бы жить в Прежние Времена.

С короля Мираза мигом слетела снисходительность, с какой обычно взрослые разговаривают с детьми («Эх, дружок, и когда ты только подрастешь и поумнеешь?»). Он смерил Каспиана взглядом.

— Неужели? И что же в них такого замечательного, в твоих Прежних Временах?

— Все, — заявил Каспиан, надувая щеки, чтобы его слова прозвучали более весомо. — Тогда жизнь была другой. Животные умели говорить, в реках и на деревьях жили наяды и дриады, а в пещерах — гномы. И в лесу можно было встретить забавных фавнов — маленьких, с козлиными копытцами. А…

— Ерунда! — перебил король. — Чушь! Где вы наслушались этих бредней, ваше высочество? Пора бы вам повзрослеть! — В твоем возрасте, мой мальчик, пристало думать о битвах и дальних походах, а ты все со сказками не расстанешься!

— В Прежние Времена хватало и походов, и сражений, — горячо возразил Каспиан. — Честное слово! Когда-то всей Нарнией правила злая колдунья, которую звали Бледной Ведьмаркой. Она сделала так, что год напролет была зима. А потом пришли четверо ребят, два мальчика и две девочки, и победили Ведьмарку, прогнали зиму и сами стали королями и королевами и начали править Нарнией. Их звали Питер, Эдмунд, Сьюзен и Люси. Правили они долго, а Нарния жила в радости, — и все это случилось по воле Эслана…

— Кого-кого? — переспросил Мираз. Будь Каспиан хоть немного постарше, он бы догадался по дядиному тону, что пора сменить тему — или вообще умолкнуть. Однако королевич был еще слишком мал, чтобы проявлять осмотрительность.

— Разве ты не знаешь? — воскликнул мальчик. — Эслан — Великий Лев, пришедший в Нарнию из-за моря.

— От кого ты наслушался этой чепухи? — взревел король, хватая королевича за руку. Перепуганный Каспиан не нашелся с ответом. — Ваше высочество, — Мираз отпустил руку племянника, — я настаиваю! Смотрите мне в глаза! От кого вы набрались этих бредней?

— От… от няни, — пробормотал Каспиан и ударился в слезы.

— Перестань, — прикрикнул король и потряс мальчика за плечи. — Перестань, кому говорят! Так вот, чтобы я в последний раз слышал от тебя эти глупости, понял? Не было никаких королей с королевами! Не было! Где это видано — два короля одновременно? И Эслана никакого не было! И львов! И тех времен, когда животные якобы умели говорить! Слышишь?

— Да, дядя, — выдавил Каспиан.

— Отлично, — король взмахом руки подозвал к себе одного из придворных, мявшихся в дальнем конце террасы, и холодно сказал: — Проводите королевича в его покои и пришлите ко мне няню его королевского высочества. Немедленно!

На следующий день Каспиан с ужасом узнал, что нянюшку отослали прочь и даже не позволили ей попрощаться с ним. Хуже того — вместо нянюшки ему определили учителя.

Мальчик сильно скучал по нянюшке и плакал от тоски; и чем горше были слезы, тем чаще вспоминались ему истории о древней Нарнии. Каждую ночь он видел во сне гномов и дриад, каждый день заговаривал с обитавшими в замке кошками и собаками в надежде услышать ответ. Но собаки только виляли хвостами, а кошки тихонько мурлыкали — и все.