Королевич огляделся. Барсук тоже не спал: сидел и смотрел в лес. Поляна серебрилась в лунном свете, хотя, когда Каспиан засыпал, луны не было и в помине. Должно быть, он проспал дольше, чем ему казалось. А музыка слышалась все ближе, она одновременно звала в пляс и навевала грезы. Точно флейты! Теперь к музыке примешивались и другие звуки, будто ломилось сквозь лесную чащобу стадо овец или коз… И вдруг на поляну высыпали существа, о встрече с которыми Каспиан мечтал всю свою жизнь. Немногим выше гномов, совсем не такие коренастые, прыгучие, вертлявые; у каждого торчат из кудрей маленькие рожки, до пояса люди, а вместо ног козлиные копытца…

— Фавны! — крикнул Каспиан, вскакивая. В следующий миг его окружили со всех сторон. Знакомство состоялось мгновенно, фавны приняли Каспиана, и он сам не заметил, как присоединился к танцу. Следом за королевичем пустился плясать и Трампкин, и даже Землероя вовлекли в хоровод, хотя из него танцор был, конечно же, никудышный. Только Никабрик остался сидеть где сидел, будто не желая участвовать в чужом веселье.

Флейты не смолкали, перед глазами Каспиана мелькали лица, веселые и в то же время печальные. Он не успевал запоминать имена; впрочем, вскоре выяснилось, что имена повторяются — Ментий, Обентий, Думнус, Волунс, Болтин, Гирбий, Нимиен, Навсий, Оскунт… Этих фавнов привела Балаболка.

На следующее утро Каспиан решил было, что ему все просто-напросто приснилось. Но сон оказался явью: трава на поляне была вытоптана множеством козлиных копытец.

Глава 7

Древняя Нарния

в опасности

Конечно же, фавнов они повстречали на той самой Веселой Лужайке, и Каспиан со своими новыми друзьями провел на лужайке все время до Большого Совета. Спать под открытым, усыпанным звездами небом, не пить ничего кроме родниковой воды и питаться в основном орехами и дикими плодами — все это было для Каспиана очень даже непривычно: ведь его сызмальства клали спать на мягкую перину в затянутой шпалерами спальне, кормили с золотых и серебряных блюд в просторной трапезной, к тому же к услугам королевича всегда были десятки слуг. Но — никогда раньше ему не было так радостно, как сейчас. Никогда еще сон не был таким освежающим, никогда еще не была такой вкусной еда; мышцы юноши наливались силой, а лицо постепенно обретало истинно королевское величие.

В урочный час, в канун полнолуния, на поляну стали стекаться подданные Каспиана. Приходили они поодиночке, по двое, по трое, впятером и даже всемером, и король подивился их числу и не мог сдержать волнения, слыша приветствия. На поляне собрались все, кого он знал: Пузатые медведи, рыжие и черные гномы, кроты и барсуки, зайцы и ежи; были и другие, те, с кем он не успел пока свести знакомство, — пятеро сатиров (рыжих, что лисицы), толпа говорящих мышей, вооруженных до зубов и выступавших под пение трубы, несколько сов и старый ворон с Вороньего утеса. Последним, вместе с кентаврами, появился — у Каспиана дух захватило от неожиданности — великан Ветродуй с холма Мертвецов: невысокий (для великана, разумеется), но ловкий и проворный, он принес на спине отряд гномов. Выглядели они так, будто страдали от морской болезни, и похоже, жалели, что согласились на предложение великана подвести их до места.

Пузатые медведи предложили сперва подзакусить, а совет отложить на после ужина — лучше всего до завтра. Рипичип, которого поддержали остальные мыши, заявил в ответ, что подождут и еда, и совет, — вперед, на Мираза, засевшего в своем замке! Балаболка и прочие белки объяснили, что могут кушать и говорить одновременно, так что совет вполне можно совместить с пиром. Кроты предложили прежде всего обнести лужайку защитным земляным валом и выкопать ров. Фавны полагали, что начинать следует с торжественной пляски. Старый ворон согласился с медведями: негоже устраивать совет до ужина, и присовокупил, что перед ужином хотел бы обратиться ко всем с краткой приветственной речью. Впрочем, Каспиан при поддержке гномов и кентавров унял всю эту разноголосицу и настоял на том, чтобы приступить к совету.

После того как все угомонились и расселись широким кругом, а потом с немалым трудом утихомирили Балаболку, которая металась туда-сюда, истошно призывая к тишине и порядку, Каспиан выступил вперед.

— Нарнианцы! — воскликнул он. Больше ничего королевич сказать не успел, ибо заяц Камилло вдруг прошептал:

— Тсс! Поблизости человек! Чуете?

Все, кто собрался на поляне, замерли, словно превратившись в статуи. Только дрожали ноздри — животные настороженно принюхивались.

— Вроде как человек, а вроде и нет, — прошептал Землерой.

— Сюда идет, — сказал Камилло.

— Пускай, — проговорил Каспиан. — Два барсука, трое гномов с луками… Думаю, хватит. Ступайте ему навстречу.

— Уж мы с ним потолкуем, — мрачно пообещал черный гном, накладывая стрелу на тетиву.

— Не убивайте его, если он один, — предостерег Каспиан. — Схватите и ведите сюда.

— Зачем? — удивился гном.

— Делай как сказано, — отозвался кентавр Гленсторм.

Барсуки и гномы растаяли в темноте. Все молча ждали.

Внезапно послышался окрик: «Стой! Кто идет?». Тренькнула тетива. Мгновение спустя голос, хорошо знакомый Каспиану, произнес: «Успокойтесь, пожалуйста. Я безоружен. Свяжите меня, если хотите, достойные барсуки, но только не кусайте. Я хочу поговорить с королем».

— Доктор Корнелиус! — вскричал Каспиан и бросился к своему наставнику, вступившему на поляну под охраной. Подданные поспешили за королем.

— Ба! — скривился Никабрик. — Полукровка! Отступник! Дозвольте проткнуть его мечом, сир!

— Тихо, Никабрик, — прикрикнул Трампкин. — У каждого свои недостатки.

— Это мой лучший друг и спаситель, — представил чужака Каспиан. — Всякий, кому не нравится его компания, волен уйти, но он останется. Понятно? Дражайший доктор, я так рад снова вас видеть! Как вы нас разыскали?

— Мне помогло волшебство, ваше величество, — откликнулся доктор, отдуваясь: до поляны ему пришлось почти бежать, — Но об этом потом, если не возражаете. Вы в ловушке! Бегите, умоляю! Вас предали, и Мираз ведет сюда свое войско. Если промедлите, к завтрашнему полудню вас окружат и убьют!

— Предали? — изумился Каспиан. — Кто?

— Как пить дать, другой полукровка, — проворчал Никабрик.

— Ваш конь, — горестно вздохнул Корнелиус. — Бедное животное! Потеряв седока, он, конечно же, поскакал обратно и со временем добрался до замка. Так открылся ваш побег. Я старался не попадаться на глаза Миразу, не желая, чтобы меня допрашивали — между прочим, у Мираза страшная камера пыток, где он может вырвать любое признание. Магический кристалл подсказал мне, где я смогу вас найти. А позавчера Мираз разослал по всей округе поисковые отряды. День спустя — то есть вчера — он и сам выступил в поход во главе своего войска. Сдается мне, некоторые ваши… гм… чистокровные гномы вовсе не такие осторожные, какими хотят казаться. Ваши следы в лесу повсюду. Короче говоря, Мираз узнал, что с древней Нарнией еще не покончено, и теперь движется сюда, чтобы довершить начатое много лет назад.

— Урра! — пискнул кто-то под ногами у доктора. — Наконец-то! Ваше величество, поставьте нас в первый ряд!

— Это что еще такое? — озадаченно проговорил Корнелиус, — Неужто вашему величеству служат комары с кузнечиками? — Он нагнулся, пристально поглядел вниз — и расхохотался. — Клянусь Великим Львом, да это же мышь! Рад познакомиться, сеньор! Весьма польщен! Не каждый день встретишь столь отважного воина!

— Прими мою дружбу, ученый муж, — пропищал Рипичип. — Если тебя кто-нибудь обидит, только скажи, и я с ним разберусь, будь он гном или великан!

— Хватит ерунду пороть! — вмешался Никабрик. — Что будем делать? Убежим или сразимся?

— Коли придется, так сразимся, — ответил Трампкин, — Но вот беда: не готовы мы еще к сражению, да и место неподходящее…

— Убегать стыдно, — задумчиво проговорил Каспиан.

— Слушайте! Слушайте! — хором воскликнули медведи. — Сколько можно бегать, да еще перед ужином? И сразу после ужина тоже не бегают.