— Ну, наконец-то, — с облегчением промолвил Юстейс, соскользнув по перекатывавшимся под ногами камушкам (кто не знает, это называется осыпью) и оказавшись на ровном месте. — Только где же деревья? И что это там впереди темнеет? Туман вроде бы рассеивается…

Тут он не ошибся — туман исчезал быстро и скоро сменился таким ярким светом, что Юстейс заморгал. А проморгавшись, обнаружил, что находится в совершенно незнакомом месте. Моря оттуда видно не было.

Глава 6

Приключения Юстейса

В то самое время оставшиеся у залива умывались в реке, намереваясь перекусить и отдохнуть после работы. Трое лучших лучников уже успели побывать в горах и вернуться с добычей — парой диких коз, которых сейчас поджаривали на огне. Каспиан приказал доставить с корабля бочонок крепкого арченландского вина. Его разбавили водой, так что хватило на всех. Уставшие и проголодавшиеся, спутники набросились на еду. Лишь умяв вторую порцию, Эдмунд огляделся.

— Где же этот бездельник Юстейс? — пробормотал он.

Юстейс в тот момент тоже осматривался. Он обнаружил, что находится в узкой, глубокой лощине или ущелье с высокими, почти отвесными стенами. На каменистом, поросшем сухой травой дне виднелись пятна копоти, какие засушливым летом случается приметить возле железнодорожной насыпи. Ярдах в пятнадцати находилось озерцо с чистой, прозрачной водой, но никаких признаков живности — ни зверей, ни птиц, ни даже букашек или козявок поблизости не было. Солнце уже садилось, и нависавшие над лощиной горные пики вырисовывались мрачно и грозно.

То, что в тумане он ошибочно спустился не по ту сторону кряжа, Юстейс сообразил мигом, но когда обернулся, вознамерившись лезть обратно, сердце его ушло в пятки. На гребень вела единственная, узкая и крутая, тропа, с которой он не сорвался лишь по счастливой случайности. Откос был усеян камнями, и мысль о необходимости лезть наверх по такой крутизне приводила в ужас. Но иного пути к заливу как будто не было.

Тяжело вздохнув, Юстейс повернулся к озерцу, намереваясь хотя бы утолить перед трудным подъемом жажду, но тут его внимание привлек неожиданный шум. Сам по себе негромкий, в мертвой тишине лощины он показался оглушительным. Юстейс застыл как вкопанный, а потом опасливо обернулся.

Слева, у подножия скалы, виднелась темная нора — не иначе как зев пещеры, откуда поднимались две тоненькие струйки дыма. Юстейс услышал шорох осыпавшихся камушков, наводивший на мысль, что из норы кто-то выползает. К несчастью, так оно и было.

Наружу выбиралось огромное, страшное чудовище. Люси, Эдмунду или, скажем, вам, уважаемые читатели, не составило бы ни малейшего труда узнать это существо с первого взгляда, но Юстейс читал исключительно познавательные книжки, а потому понятия не имел о существовании подобных тварей. И даже представить себе не мог существа с длиннющей свинцово-серой мордой, тускло-красными глазами, длинным и гибким, волочившемся по земле туловищем. Шкура страшилища была голой — ни тебе меха, ни перьев, коленные суставы лап поднимались на паучий манер, выше хребта, перепончатые крылья с шумом терлись о камень, а из ноздрей валил дым. Словом, Юстейс даже не понял, что видит перед собой дракона, но если б и понял, легче бы ему не стало.

Правда, будь у него хоть малейшее представление о драконьих повадках, он непременно подивился бы тому, что чудище не приподнялось на лапах, не забило крыльями и не изрыгнуло пламя. Из ноздрей дракона поднимались тоненькие струйки дыма, вроде как над затухающим костром. Не замечая Юстейса, дракон медленно, то и дело останавливаясь по пути, полз к озерцу. Хоть мальчик и был смертельно напуган, он смекнул, что зверь, скорее всего, старый и дряхлый. Юстейс даже подумал о том, не побежать ли вверх, но не решился — шум мог привлечь внимание чудища, а вид добычи наверняка взбодрил бы незнакомого, однако явно хищного зверя. К тому же кто знает: вдруг он только притворяется обессилевшим и больным? От крылатого зверя в гору не удерешь.

Тем временем дракон дополз до озерца, опустил в воду страшное чешуйчатое рыло, но не успел сделать и глотка. Он издал странный — будто квакнула здоровенная лягушка — звук, судорожно дернулся, повалился набок и застыл. Из широко разинутой пасти вытекла лужица темной крови. Шедший из ноздрей дым на мгновение почернел и тут же развеялся без следа.

Больше ничего не происходило, но Юстейс довольно долго не осмеливался даже шелохнуться. Ему пришло на ум, что зверюга прикинулась мертвой, чтобы приманить жертву. Однако когда он решился наконец сделать шаг, дракон остался неподвижным. Осмелев, мальчик подошел к чудищу вплотную и, подавляя дрожь, прикоснулся к нему. Страшный зверь издох! Юстейс почувствовал такое облегчение, что едва не расхохотался. Ему даже показалось, что он не просто наблюдал смерть жуткого существа, но сам сразил его в смертельном бою.' Обойдя тушу, Юстейс склонился к воде, чтобы попить. Сильно парило, и он ничуть не удивился, заслышав раскаты грома. Почти в тот же миг вокруг потемнело: солнце скрылось за тучами, и на землю пролились первые крупные дождевые капли.

Климат на этом острове был прямо-таки паршивый. Меньше чем за минуту Юстейс промок до нитки и чуть ли не ослеп от ливня, о каких в Европе и не слыхивали. О том, чтобы взбираться по откосу, не могло быть и речи, а единственным подходящим укрытием являлась драконья нора. Юстейс торопливо нырнул туда, лег и с облегчением вздохнул.

Мы-то с вами, разумеется, знаем, что прячут в своих логовищах драконы, но Юстейс, как я уже говорил, читал совершенно не те книги. В его книгах очень много говорилось об экспорте, импорте, государственном управлении и централизованном водоснабжении, но насчет драконов не было и полсловечка. По этой причине он долго не мог сообразить, на чем, собственно, разлегся. На чем-то твердом и остром, хотя, вроде бы, не на камнях и не на колючках. Пошарив под собой, Юстейс нащупал какие-то плоские, перекатывавшиеся со звоном кругляши. В пещере было довольно темно, но, приглядевшись, он увидел то, о чем любой из нас догадался бы давным-давно. Клад! В норе были свалены в кучу зубчатые короны (они-то и кололись), монеты, кольца, серьги, браслеты, кубки, блюда, слитки и целая россыпь драгоценных камней.

В отличие от большинства своих сверстников, Юстейс никогда не мечтал отыскать сокровища, но зато мгновенно сообразил, какую службу могут сослужить они ему в этом мире, куда он угодил, запнувшись по нелепой случайности о раму картины. «Они тут понятия не имеют о государственных пошлинах, — рассудил он, — и найденный клад вовсе не надо сдавать государству. С этими побрякушками я смогу жить припеваючи где угодно — хоть в том же Калормене. Главное — прихватить с собой побольше. Вот, например, прекрасный браслет — камушки на нем не иначе как алмазы. Наде-ну-ка я его на руку. Не беда, что немного великоват: сдвину повыше, поближе к локтю, и болтаться не будет. А в карманы надо набить бриллиантов: они дороже золота, а по весу легче… Хотелось бы мне, однако, знать, когда же кончится этот проклятущий дождь».

Но дождь лил как из ведра, и Юстейсу оставалось только ждать. Он слез с кучи сокровищ, устроился поудобнее в глубине пещеры, прилег и сам не заметил, как заснул.

Он безмятежно посапывал и похрапывал, а тем временем оставшиеся на берегу обнаружили его отсутствие и встревожились.

— Юстейс! Юстейс! Ау-у! — звучали над заливом громкие крики. Каспиан трубил в рог.

— Он где-то далеко, иначе бы нас услышал, — промолвила побледневшая от беспокойства Люси.

— Вот паршивец! — выругался Эдмунд. — Это ж надо было додуматься, улизнуть и слова никому не сказать!

— Но мы все равно должны что-то предпринять, — настаивала Люси. — Вдруг он заблудился или свалился со скалы, или угодил в плен к туземцам?

— Или на обед к хищникам, — предположил Дриниан.

— Что было бы не так уж плохо, — проворчал Рине.

— Господин Рине, — вмешался в разговор Рипичип, — должен признаться, мне странно слышать от столь достойной особы, как вы, столь неподобающие речи. Я тоже не испытываю к пропавшему дружеских чувств, но он родственник их величеств и, как бы то ни было, наш товарищ по плаванию. Поэтому наш долг — отыскать его, а если найдем лишь тело, то отомстить убийцам.