— И кольцами не воспользовались? — спросил Тириан.

— Нет, — помотал головой Юстейс. — Мы их даже не видели. Эслан устроил все без всяких там колец.

— Значит, кольца остались у верховного короля Питера? — продолжил Тириан.

— Угу, — подтвердила Джил. — Только им кольца не сгодятся. Потому что, когда Певенси — я говорю о короле Эдмунде и о королеве Люси — попали сюда в последний раз, Эслан сказал, что они больше никогда не вернутся в Нарнию. А верховному королю он сообщил об этом еще раньше. Можете быть уверены, если бы Питеру разрешили, он стрелой примчался бы сюда.

— Черт возьми! — проворчал Бяка. — Солнце-то припекает. Далеко еще, ваше величество?

— Погляди, — ответил Тириан; совсем неподалеку над макушками деревьев маячили каменные зубцы сторожевой башни.

Через несколько минут путники вышли на поросшую травой поляну; там, за ручьем, стояла приземистая квадратная башня с узкими окнами-бойницами и одной-единствен-ной мощной дверью.

Тириан, сторожко оглядевшись, удостоверился, что врагов не предвидится. Потом подошел к башенной двери и выудил из-под своей охотничьей туники связку ключей на тонкой серебряной цепочке. Удивительные то были ключи: два золотых и множество богато украшенных ключиков, понятное дело — от парадных и тайных дворцовых палат или от сундуков и шкатулок из пряно пахнущей древесины, в которых хранятся королевские сокровища. Но ключ, вставленный в замочную скважину этой двери, был больше и выкован грубее остальных. Ключ заело, на мгновение Тириану показалось, что замок вовсе не откроется. Но бородка все-таки повернулась, и дверь с угрюмым скрипом отворилась.

— Милости просим, друзья, — сказал Тириан. — Боюсь, это — лучшее, что король Нарнии может сегодня предложить своим гостям.

Они же отвечали, что, мол, пустяки, все их вполне устраивает, все, мол, хорошо. Пришельцы имели понятие о приличиях, и Тириану это понравилось.

На самом-то деле ничего хорошего внутри башни не было. Только полумрак да сырость, да ведущая на сторожевую площадку деревянная лестница от пола до люка в каменном своде. Вдоль стен стояли грубо сколоченные скамьи, служившие кроватями, множество шкафов, лежали какие-то тюки. Имелся очаг, в котором, очевидно, много-много лет не разводили огонь.

— Может, наберем хвороста? — спросила Джил.

— Не спеши, дружок, — отвечал Тириан. Он понимал, что враги не должны застать их врасплох, безоружными, и начал искать по шкафам, похваливая себя за предусмотрительность: ежегодно он проверял сторожевые башни, запасено ли в них все необходимое — тетивы, завернутые в промасленный шелк, мечи и копья, тоже смазанные от ржавчины, и все прочие воинские доспехи, чтоб не потускнели. Нашлось и кое-что сверх необходимого. — Поглядите-ка! — сказал Тириан, распялив на руках длинную кольчужную рубаху, засверкавшую напоказ.

— Совсем как рыбья чешуя, — удивился Юстейс.

— Вот именно, — сказал Тириан. — Ковали ее не нарнианские гномы. Кольчуга эта чужеземной работы, калорменская. Я запасся такими кольчугами, чтоб в любое время, как понадобится, я или кто-нибудь из моих друзей могли без препон пройтись по владениям тисрока. А еще обратите внимание вот на эту каменную бутыль. В ней особый бальзам: натрешься им и станешь смуглым, как калорменец.

— Ура! — закричала Джил. — Маскарад! Я ужас как люблю маскарады!

Взяв немного мази на ладонь, Тириан показал, как втирать бальзам в лицо и шею до самых плеч, а потом и в руки до локтей. И сам проделал то же.

— Когда бальзам впитается, — пояснил он, — простой водой его уже не отмоешь. Нужно растворить пепел в масле — и мы снова станем белыми нарнианцами. А теперь, милая Джил, изволь примерить кольчугу. Она немного великовата, но не настолько, как я боялся. Скорее всего, это кольчуга пажа из свиты какого-нибудь таркаана.

Кроме кольчуг, надели калорменские шлемы, круглые, облегающие голову и с острыми навершиями. Потом Тириан достал из шкафа длинные полосы белой материи и намотал их поверх шлемов в виде тюрбанов, так что из середины торчала только самая маковка стального навершия. Они с Юстейсом вооружились кривыми калорменскими мечами-ятаганами и маленькими круглыми щитами-тарчами. Для Джил подходящего клинка не нашлось, но Тириан отыскал для нее длинный прямой охотничий нож, который вполне мог заменить меч.

— Умеешь ли ты стрелять из лука, дева? — спросил Тириан.

— Да нет, какое там, — Джил махнула рукой и покраснела. — Вот Бяка, он — да!

— Не верьте ей, — сказал Юстейс. — Мы, как вернулись из Нарнии, занялись стрельбой по мишеням, и теперь она бьет не хуже меня. Хотя оба мы не очень-то…

Тириан вручил девочке лук и колчан со стрелами. После этого решили заняться очагом (в башне было как в пещере, мрачно и знобко), успели согреться, собирая дрова (солнце уже стояло в зените), а когда пламя загудело в трубе, и вовсе повеселели. Обед, правда, оказался скуден — ничего, кроме фунта черствых сухарей, не нашлось; их растолкли и засыпали в кипящую воду. И другого питья, кроме воды, тоже не было.

— Жаль, не прихватили мы из дома пачку чая, — сказала Джил.

— Или банку какао, — добавил Юстейс.

— Припасти по бочонку доброго вина в каждой из трех башен — вот что надо бы сделать, — сказал Тириан.

Глава 6

Ночная вылазка

Часа через четыре Тириан наконец улегся на одну из скамей для краткого сна. Гости давно уже посапывали: он заставил их лечь пораньше, потому что ночь предстояла беспокойная, а в их возрасте трудно жить не выспавшись. Он же сам и утомил их за день. Сперва дал урок стрельбы из лука Джил и обнаружил: девочка и вправду неплохо владеет луком. Она подстрелила кролика, не говорящего, конечно (в западной Нарнии в изобилии водились обыкновенные кролики), освежевала его, выпотрошила, а тушку подвесила. Так обнаружилось, что детям привычна и эта черная, неприятная работа, которой они обучились в походе по Великогорью во времена королевича Рилиана. Затем Тириан преподал Юстейсу урок битвы на мечах со щитом. Юстейс, уже не раз бывавший в Нарнии, прилично владел прямым нарнианским клинком, но понятия не имел о кривом калорменском ятагане. Пришлось потрудиться, потому что многие приемы боя оказались совершенно новыми, а переучиваться всегда труднее, чем учиться. Однако, по мнению Тириана, у парня от природы зоркий глаз и быстрые ноги. Удивила же короля сила и выносливость, выказанная этими детьми, — за несколько часов после прибытия они зримо окрепли и повзрослели. (Таково влияние нарнианского воздуха на пришельцев из нашего мира.)

Затем втроем составили план дальнейших действий: первым делом необходимо было вернуться на Хлевхольм и попытаться вызволить единорога. Если это удастся, надо идти на восток, навстречу отряду, который кентавр Рунвит должен собрать в Кэйр-Паравеле.

Тириан, как всякий бывалый воин и охотник, умел просыпаться точно в назначенное время. Приказав себе проснуться в девять часов вечера, он выкинул из головы все заботы и тут же заснул. Через мгновение (так ему показалось) пробудился, но сразу понял, что точно в срок. Встал, надел шлем с тюрбаном (а спал он прямо в кольчуге), затем растормошил гостей. По правде говоря, разбуженные не выказали по этому случаю ни радости, ни благодарности, а только зевали.

— Пора, — сказал Тириан. — В путь на север. Ночь сегодня на удачу звездная, и обратная дорога будет короче — утром мы дали крюка, а сейчас пойдем напрямую. Если нас остановят, ваше дело — молчать, а я постараюсь изобразить из себя самого ужасного, самого жестокого и спесивого калорменского военачальника. Если я обнажу меч, значит, ты, Юстейс, делай то же, а ты, Джил, держись позади, а лук — наготове. Но если я крикну: «Домой!», оба бегите без оглядки сюда, к башне. После сигнала к отступлению не вздумайте продолжать бой — из-за подобной ложно понятой доблести не раз рушились лучшие планы. А теперь, друзья, во имя Эслана — вперед!

И они вышли в холодную ночь. Огромные северные звезды сверкали над лесом. Звезду, указующую на север, в Нарнии именовали Рожном, и была она ярче нашей Полярной.