— Ты был в бою, — повторила Аравис. — Завидую.

— Все оказалось иначе, — признался Кор, — не так, как я думал.

— Ша… Кор, а ты не хочешь рассказать мне свою историю? Или ты сам ее еще не знаешь?

— Ну, почему же? — отозвался принц. — Давай присядем, рассказывать придется долго. Знаешь, мой отец — самое то. Окажись, что он мне не отец, я бы, верно, разревелся. С ним так здорово! Правда, он сразу начал толковать про какое-то обр… образование, но это, я думаю, мы переживем. Ладно, слушай. Мы с Корином близнецы, это я уже говорил, и родились друг за дружкой. Через недельку после нашего рождения отвезли нас к старому кентавру из Нарнии. Я не понял, он то ли пророк, то ли кто еще. Кентавры почти все такие. Да ты небось кентавров до сих пор не видела? Они сражались с нами заодно. Воины что надо, вот только рядом с ними как-то неуютно себя чувствуешь. Знаешь, Аравис, сдается мне, нам ко многому тут придется привыкать.

— Угу. Ты рассказывай, не отвлекайся.

— Ну вот, этот самый кентавр, когда нас к нему привезли, он поглядел на меня и сказал: «Придет день, когда этот младенец спасет Арченланд от великой опасности». Понятно, отец с матушкой обрадовались. А кое-кто, оказывается, расстроился — Бар, канцлер моего отца. Что-то он такое учинил, что-то нехорошее, я толком не понял, и отец его прогнал из замка, но позволил остаться в Арченланде. Только потом узнали, что Бар тайно прислуживал тисроку, был ташбаанским лазутчиком. В общем, едва он услыхал, что мне суждено спасти Арченланд, как тут же решил, как говорится, меня обезвредить. Он украл меня, уж не знаю как, и поскакал вдоль Петляющей Стрелы к побережью. Там его ждал корабль, готовый немедленно отплыть. Однако отец обо всем узнал — эх, пораньше бы! — и пустился в погоню.

Когда он прискакал на берег моря, корабль Бара еще был виден. Тогда он приказал снарядить один из наших фрегатов и тоже вышел в море. Погоня продолжалась шесть дней, а на седьмой день корабли сошлись. Битва была знатная, с десяти утра и до заката, — так мне говорили. Воины короля захватили корабль Бара, но меня там уже не было. Сам Бар погиб в сражении, но перед смертью велел одному из своих рыцарей забрать младенца и сесть в лодку. Этой лодки никто и никогда больше не видел. Разве что Эслан — похоже, он ко всему причастен; по-моему, это он вытолкнул лодку на берег поблизости дома Аршиша. Хотел бы я знать имя того рыцаря: ведь он спас мне жизнь, а сам умер с голода.

— Эслан сказал бы, что у каждого своя история, — заметила Аравис.

— Точно, — со вздохом согласился Кор.

— Значит, пророчество, — задумчиво проговорила Аравис. — Любопытно, когда же оно исполнится? От какой такой великой опасности ты спасешь Арченланд?

— Ну… — Кор потупился. — Они уверены, что я уже это сделал.

Аравис хлопнула в ладоши.

— Конечно же! — воскликнула она. — Сама не догадалась, глупая! Арченланд и вправду был в великой опасности из-за Рабадаша и его двухсот копий. Они перешли реку, а ты еще не успел предупредить отца… Конечно! Как, героем себя ощущаешь?

— Мне немножко страшно, — признался Кор.

— Жить будешь в Анварде, да? — справилась Аравис с легкой завистью в голосе.

— Ой! — Настал черед Кора хлопнуть себя по лбу. — Совсем забыл, чего пришел. Отец приглашает тебя жить вместе с нами. Говорит, при дворе — я, кстати, не понял, как это, — женщин не было с тех пор, как умерла матушка. Соглашайся, Аравис. Тебе понравится отец, и Корин тоже. Они не такие, как я, они другие, воспитанные. Не бойся, ты…

— Да перестань! — прикрикнула на принца Аравис. — Честное слово, сейчас ты у меня схлопочешь. Конечно, я согласна!

— Здорово! Пошли тогда к лошадям.

Бри несказанно обрадовался принцу и даже согласился немедленно скакать в Анвард (вероятно, он не до конца опомнился после встречи со львом). На следующий день они с Хвин отправились дальше, в Нарнию. Попрощались с Отшельником, пообещали навещать его и ближе к полудню тронулись в путь. Лошади решили было, что Аравис и Кор поедут верхом, но принц объяснил — в Нарнии и Арченланде на говорящих лошадях ездят только в военную пору, когда вынуждают обстоятельства. В мирное же время такое никому и в голову не придет.

Эти слова вновь напомнили бедолаге Бри, сколь мало ему известно о нарнианских обычаях. Сколько же глупостей он может натворить! И потому, хоть он и не отставал от радостной Хвин, каждый шаг, казалось, давался коню с немалым трудом.

— Хватит, Бри! — не выдержал наконец Кор. — Мне куда хуже твоего! Тебя-то, небось, образовывать не станут. А меня чему только учить не будут — и грамоте, и геральдике, и танцам, и истории с музыкой! Тебе-то что — скачи себе по лугам да катайся по траве сколько влезет…

— О том и речь, — простонал Бри. — А если говорящие лошади не катаются? Как тогда быть? Это такое удовольствие, я просто не могу отказаться! Посоветуй что-нибудь, Хвин.

— Лично я ни от чего отказываться не собираюсь, — ответила лошадка. — И, сдается мне, никому и дела не будет до твоих развлечений.

— А до замка еще далеко? — спросил Бри у принца.

— Повернем — и вот он, — отозвался Кор.

— Тогда подождите минуточку, ладно? Покатаюсь в последний раз.

Прошло добрых пять минут, прежде чем конь поднялся с земли, тяжело дыша, весь в папоротнике.

— Я готов, — объявил он мрачно. — Веди, принц Кор. Север и Нарния!

По правде сказать, вид у Бри был донельзя унылый, словно он шел на похороны, а вовсе не возвращался домой после долгой разлуки с родимым краем.

Глава 15

Рабадаш Вислоухий

Дорога вывела из леса на просторную зеленую равнину, над которой под сенью лесистой гряды холмов, укрывавшей от северного ветра, высился Анвард — древний замок, стены которого сложены были из красноватого камня.

Не успели подойти к воротам, как створы распахнулись и навстречу гостям вышел король Лун. Аравис, если бы ей не подсказали, ни за что не узнала бы в нем короля: выглядел он так, словно только что выбрался из собачьей конуры (по правде сказать, Лун и в самом деле осматривал свои королевские псарни, когда ему доложили о прибытии гостей, и потому не успел переодеться, лишь руки вымыл). Впрочем, изяществу поклона, которым он приветствовал Аравис, позавидовал бы и император.

— Юная госпожа, — молвил король Лун, — мы несказанно рады, что вы осчастливили нас своим появлением. Будь жива наша драгоценная супруга, она окружила бы вас истинно женской заботой, но и теперь мы окажем вам самый радушный прием. С глубоким прискорбием узнали мы о несчастиях, вас постигших и вынудивших покинуть отеческий кров. Наш сын принц Кор поведал нам об испытаниях, кои выпали вам на пути, и о вашей доблести, достойной наихрабрейшего воина.

— Государь, — отвечала Аравис, приседая в реверансе, — доблесть вашего сына не сравнится с моей. Спасая мне жизнь, он не побоялся даже сразиться со львом.

— Вот как? — вскричал король, расплываясь в улыбке. — Этого он мне не говорил.

Аравис не преминула рассказать, как было дело. И, как ни странно, принц Кор, которому очень хотелось, чтобы отец узнал о поединке со львом (но рассказывать сам он не спешил, чтобы не подумали, что он хвастается), — так вот, принц Кор вдруг устыдился, ибо со слов Аравис выходило, что вел он себя как последний глупец. Однако король полагал иначе: восхищенный мужеством сына, он много дней подряд пересказывал эту историю всем, кого встречал. А бедняга Кор не знал, куда деваться от смущения.

Хвин и Бри король приветствовал столь же радушно, расспросил обоих о родословной и о том, где они жили до того, как их похитили. Лошади отвечали робко, с запинкой — они не привыкли, что люди разговаривают с ними как с равными. (Во всяком случае, взрослые люди — ведь с Аравис и Кором они уже давно были, что называется, на короткой ноге.)

Вскоре на двор замка вышла королева Люси, и король Лун представил ее Аравис.

— Милая девочка, это — близкий друг нашего семейства, lie величество вызвались приглядеть за тем, чтобы отведенные вам покои привели в надлежащий вид, и мы не стали спорить — ведь женщины куда лучше понимают друг друга.